Жизнь за трицератопса (сборник) - Страница 147

К оглавлению

147

– В каждой войне есть предатели, – сказал Тимур. – Одни предают за деньги, а другие – за идею.

– А я? – Лукерья как-то сразу смирилась со своей предательской сущностью.

– Ты, будем считать, идейная, – сказал Тимур.

– Спасибо. Вы меня убьете?

– Мы тебя уже поработили, – засмеялся Матвей. – Со временем я тоже на тебе женюсь.

Все они захохотали. Но Лукерье показалось, что Ромочка смеется не так нагло, как Матвей.

8

Днем Лукерья на службу не пошла. Пускай сами помирают, все равно человечеству жить осталось немного.

Она пошла на почту.

Попросила там лист бумаги и конверт.

Написала сверху листа:

«Президенту Российской Федерации в собственные руки».

– Должен же кто-то мне поверить, – прошептала она.

В милицию она не пошла, не доверяла. Может, там уже пять пришельцев с погонами ходят. А вот президент вроде свой, высказывается против террора.

Она сидела и думала, как начать письмо, чтобы президент поверил.

Но додумать не успела.

Тонкая юношеская рука протянулась через ее голову. Василий взял листок и скомкал его.

– Не надо, Лукерья Маратовна, – сказал он. – Никуда вам не деться.

Лукерья вскочила, сначала испугалась, но потом взяла себя в руки и зашипела, как змея, источая яд:

– А ну мчись отсюда, физик недоделанный! Сейчас такой крик подниму, что народ вас на вилы возьмет! А ну!

– Не надо, Лукерья, – прошептал юноша. – Ну зачем так! Вы же наша союзница, вы же одна из нас!

– Неужели не убьете?

– Да что вы! Как можно!

Лукерья с размаху шлепнула ладонью Василия по щеке и пошла на улицу.

Василий трусил сзади, но подойти боялся.

Тут Лукерье встретился Михаил Стендаль, редактор газеты «Гуслярское знамя», человек неподкупный и старожил. Шел он рука об руку с Корнелием Удаловым.

– Миша! – воскликнула Лукерья. – Ты знаешь, что нас не сегодня завтра инопланетяне покорят и истребят, как крыс?

– Не исключено, – сказал Стендаль.

– И что вы будете делать? – спросила Лукерья.

– Уйдем в партизаны, – сказал Удалов. И почему-то подмигнул.

– Вот именно, – согласился Стендаль.

А к Лукерье уже спешили Ромочка с Матвеем. Видно, Василий поднял тревогу.

– Луша, – пропел Ромочка, – ну куда ты с такой высокой температурой на улицу выбегаешь?

– Нет у меня температуры, пришелец проклятый.

И видно, этот возглас звучал забавно, все мужчины стали смеяться, а Ромочка повел домой рыдающую жену.

– Грипп наступает, – заметил Удалов. – Как дела в Европе?

– В Европу вирус уже проник, – сказал Стендаль.

– Выздоравливай, Лукерья! – крикнул Удалов.

9

Ночью Лукерья лежала рядом с Ромочкой. Тело у него было горячее, страстное. Но он сдерживался.

– Пойми, – говорил Ромочка. – Так устроена Вселенная. Кто сильнее, тот и скушал. Завтра придет новый сатана и всех нас сожрет. Так вы, люди, истребили тасманийцев, птицу додо и морскую корову Стеллера, которые не были виноваты в том, что живут на одной с вами планете. Мы – санитары леса. Ваша цивилизация зашла в тупик и не сегодня завтра сама себя задушит. А мы ей помогаем.

– А дальше что? – Лукерья сглотнула слезы.

– Если нас не раскусят и сопротивления не будет, то через два-три года ты будешь жить в новом, упорядоченном и счастливом мире.

– Меня кирпичом по затылку, да?

– Ты моя жена! – рассердился Ромочка. – Можно сказать, любимая туземка, наше доверенное лицо. Ты что, думаешь, нам запрещают с туземками жить? Да я имею право себе хоть десяток таких, как ты, взять!

– И намерен?

Ромочка спохватился.

– На деле я не намерен, потому что люблю тебя как настоящую жену.

– А если я поеду в Вологду?

– А там что?

– А там в милицию или армейскую часть – не знаю куда! Может, к Жириновскому в партию?

– Только не в партию, – сказал Ромочка. – Там уже все наши.

– А если я все же найду…

– Будет война, – вздохнул Ромочка. – Многие погибнут. Может, мы даже потерпим поражение и нам придется аннигилировать твою планету. А жаль. Столько усилий мы потратили.

Он положил руку ей на плечо, провел пальцами по шее.

– В конце концов, – прошептал он, – какая тебе, простой женщине, разница, кто правит Россией, если у тебя есть здоровый любимый мужик? Ты чего добьешься? И мужика лишишься, и, возможно, жизни. А уж счастья тебе не видать.

– Ах, – вздохнула женщина. – Какая мне разница! Пришельцы-мришельцы, оккупанты, шпионы, завоеватели, поработители… а ты, Ромочка, меня не оставишь?

– Если не будет приказа…

– Обними меня, любимый!

10

Профессор Минц с Корнелием Удаловым подкрались поближе к погасшему окну на втором этаже. Они затаились за кустом орешника. Минц направил на окно невидимый обыкновенным глазом лучик зомбификсатора.

На махоньком дисплее задрожала алая искорка.

Рядом, впритык к ней, горела искорка изумрудная.

– Как славно, – сказал Удалов. – На таком расстоянии различает. Ты гений, Лев Христофорович.

Минц наклонил талантливую голову. Он привык к похвалам.

– Не будем себя тешить. Это лишь начало пути. Создать зомбификсатор могли бы по крайней мере три лаборатории на земном шаре. А вот внедрить его, заставить руководителей различных государств поверить в страшную опасность, которой подвергается Земля, – это куда труднее.

Алая искорка слилась с изумрудной.

Удалов вздохнул:

– А ведь хорошая была женщина… А теперь? Немецкая овчарка!

– Не клейми ты Лукерью, – ответил Минц. – Я почти убежден, что она и не подозревает, что находится в объятиях инопланетянина. Она верна своему мужу.

А там, на втором этаже, Лукерья воскликнула:

147